вот выспимся в зимовье как следует и будет вам продолжение... пока оно только в голове у меня 
ХАТАЛАНГА
Модератор: Сплав
Сообщений: 61
• Страница 2 из 5 • 1, 2, 3, 4, 5
Uri » 06 мар 2008 18:28
Ну... как обещал :wink:
Глава 5 Все перекаты да перекаты…
Идет проливной весенний дождь. Струи бьют в лицо, стекая за воротник, Становится неуютно и сыро. Открываю глаза и обнаруживаю занесенную надо мной кружку, из которой довольный собою напарник, улыбаясь при этом до ушей, поливает меня словно вульгарный кактус на подоконнике. Если ты думаешь, что я вырасту и расцвету, то глубоко заблуждаешься, а вот по шее….Стряхиваю остатки сна и принимаю горизонтальное положение. Да, спать ты здоров, восхищается Валерка. Тебе, небось, начальство в характеристиках пишет: Любитель вкусно поесть и мастер сна международного класса, при этом к работе испытывает стойкое отвращение... Батя может тобой гордиться, экзамен на пожарного ты сдал на отлично! Сам то дрых всю дорогу, так что зачислят нас с тобой в одну группу, парирую я.
В зимовье заходит Николай. Однако, сони узынать пора, коли хотите дальше аргишить. Наскоро сполоснув морду лица садимся под навес. На столике исходит паром котелок, от которого расплывается аромат мясной похлебки.
Рыпка, балоство, однако, философствует Николай. Что бы тайга бегать, зверя добывать, сополь брать, однако, мясо кушать надо! Да уж, с этой мудростью нельзя не согласиться, и мы голосуем за неё «разводящим» по дну быстро опустевшего котелка. Усаживаемся у костерка и, прихлебывая неизменный крепчайший чаек, с наслаждением закуриваем. Ласковый теплый ветерок отгоняет редких комариков, на перекате затеяли свои игры харюзята, соревнуясь, кто ловчей в прыжке полакомится паденкой. Вечернее солнышко лениво перекатывается по зеленой гриве сопки, нащупывая лучами просветы в частоколе соснового бора. Красотища неописуемая! Однако пора собираться в путь. Впереди самый тяжелый участок подъема и пройти его желательно по светлу. Если быстро побежите, то Угоянский с Чулаканским успеете пройти, однако, напутствует нас Николай и палочкой на земле набрасывает схемы прохода. Угоянский бери правей а на выходе уходи влево, ну а Чулаканский по сливу ходи, вал в эту воду большой, но проходимый. Вот Делаконский не знаю как поднимите, однако, обходов нет, а по сливу вал ну шипко здоровый. Правей приставай, разведку ходи, хорошо смотри. Да, салафан бери ,однако, мотор замотай хорошенько. Сзади хорошая приблуда у тебя , только дырки хорошо затыкай. Моторный отсек у меня действительно предусмотрительно задраен штатной крышкой с вырезом под дистанцию и крепеж. Попрощавшись с Николаем, отчаливаем. К дедушке не забудь заходи, напутствует он нас на дорожку. Оставив у Дергунчи заначку бензина на обратную дорогу, да и спалив уже прилично, мы теперь выходим на глиссирование со скоростью торпедного катера. Два поворота и очередная остановка. Поднимаемся на угор, и пройдя пару сотен шагов, останавливаемся у древнего эвенкийского святилища, огромной лиственницы, в которой по преданиям и живет дедушка. Приносим ему дары, жмень патронов и пару блесенок . Помолчав каждый о своем, загадав самое сокровенное, повязываем пару цветастых ленточек. Ну, теперь вперед, до талого! «Крым» уверенно режет гладь вечерней реки, оставляя позади километр за километром. Поворот сменяется поворотом и вот уже справа показались дома Угояна. Впереди терра инкогнито, нехоженая нами до сего времени река. На берег никто не вышел, да и нет времени распивать чаи, поэтому проходим Угоян без остановки, решив заехать в баньку на обратном пути. Еще насколько поворотов и с ходу проскочив небольшой порожек, и через пару поворотов выходим к Угоянскому. Начинает штормить, «Крым» прыгает по валам, я прижимаюсь правей и начинаю выруливать в обход слива. При достаточно большой воде опасны не сколько камни, сколько мощный вал, норовящий сбросить лодку с редана и загнать кормой в подходящую бочку. Но в этот раз обошлось. Попрыгав по валам, подрезая слив, теряем скорость только на выходе, но все же благополучно переваливаем последний гребень и вот уже впереди широкий как озеро плес - «Угоянская яма», окруженный со всех сторон спускающимися к воде сопками. Валерка показывает взглядом на спиннинги, я в ответ показываю ему где пришивается рукав, ну короче – говорю, нет и мы уходим за поворот. Еще один плес, справа остается устье речки Берея, а впереди река как бы зримо поднимается наклонно вверх , и венчает все это безобразие весь в белой пене и брызгах величественный Чулаканский. Ну, теперь прими «лекарство против страха» и начинай потихонечку бояться, напутствую я Михалыча.
Как следует примерившись я со всего маха влетаю в прямо в пасть Чулакнскому. Да, парень он серьезный в эту воду и, похоже, шутить с нами не собирается. Тут уж придется упираться без дураков. Две ступени позади, начинаю примериваться к третьей и в это время мотор, дав пару сбоев, сбавил обороты. Сваливаемся с редана, заныривая под основной вал, который, перехлестнув через стекло, освежает нас по полной. Я душ не заказывал, успевает пожаловаться на судьбу Валерка. Мотор подхватывает, начинаю потихоньку выбираться – вот уже в нескольких метрах впереди выход, и в этот момент «Виряка» пару раз чихнув, заглох окончательно. Полундра! Дело пахнет керосином! (и действительно в лодке ощутимо воняет бензином) Валерка, перемахнув назад, начинает лихорадочно терзать стартер, но тщетно. А мы тем временем аккурат кормой выруливаем на бочку второй ступени. Выдергиваю весло, бросаю Валерке и начинаем выгребать, разворачивая лодку по течению. В последнюю секунду успеваем выставить «Крыма», едва не порвав сухожилья и чуть не погнув дюралевые весла. Да, жить захочешь - не так раскорячишься, процитировал Михалыч любимый фильм, когда нас как пробку выплюнуло из порога. Все перекур, заявляет Валера, и отвинтив колпачек фляжки, делает пару добрых глотков. Ты за рулем тебе не положено, заметив мое движение, пытается острить, но что-то у него сегодня плохо это получается. Будешь умничать- сам сядешь за руль! Да адреналину хапнули по полной, но видимо вовремя умаслив дедушку Пандо, отделались легким испугом. Снимаю крышку и лезу к мотору. Ну в принципе увидел то, что и ожидал. Бензошланг у самого штуцера надорван, и в моторный отсек стекает струйка бензина. Добро, что еще не закурили, небольшой Хиросимы нам тут не хватало, до полного счастья. Ну раз не покатило, оставим это дело до завтра, вносит предложение Валерыч, вон и устье Береи показалось, есть мнение, что пора заняться чем ни будь более полезным, чем принятие ночных водных процедур. Я предлагаю повторить попытку, но идти туда, куда меня послали, желания, честно говоря, никакого. Ну да ладно утро вечера мудренее, тем более, что место впадения притока весьма перспективно в плане рыбалки, а наши мыши еще не нюхали воды с самого начала похода. Швартуемся в устье, и занайтовив «Крым» для верности на две стропы, отправляемся на разведку в зимовье.
Глава 5 Все перекаты да перекаты…
Идет проливной весенний дождь. Струи бьют в лицо, стекая за воротник, Становится неуютно и сыро. Открываю глаза и обнаруживаю занесенную надо мной кружку, из которой довольный собою напарник, улыбаясь при этом до ушей, поливает меня словно вульгарный кактус на подоконнике. Если ты думаешь, что я вырасту и расцвету, то глубоко заблуждаешься, а вот по шее….Стряхиваю остатки сна и принимаю горизонтальное положение. Да, спать ты здоров, восхищается Валерка. Тебе, небось, начальство в характеристиках пишет: Любитель вкусно поесть и мастер сна международного класса, при этом к работе испытывает стойкое отвращение... Батя может тобой гордиться, экзамен на пожарного ты сдал на отлично! Сам то дрых всю дорогу, так что зачислят нас с тобой в одну группу, парирую я.
В зимовье заходит Николай. Однако, сони узынать пора, коли хотите дальше аргишить. Наскоро сполоснув морду лица садимся под навес. На столике исходит паром котелок, от которого расплывается аромат мясной похлебки.
Рыпка, балоство, однако, философствует Николай. Что бы тайга бегать, зверя добывать, сополь брать, однако, мясо кушать надо! Да уж, с этой мудростью нельзя не согласиться, и мы голосуем за неё «разводящим» по дну быстро опустевшего котелка. Усаживаемся у костерка и, прихлебывая неизменный крепчайший чаек, с наслаждением закуриваем. Ласковый теплый ветерок отгоняет редких комариков, на перекате затеяли свои игры харюзята, соревнуясь, кто ловчей в прыжке полакомится паденкой. Вечернее солнышко лениво перекатывается по зеленой гриве сопки, нащупывая лучами просветы в частоколе соснового бора. Красотища неописуемая! Однако пора собираться в путь. Впереди самый тяжелый участок подъема и пройти его желательно по светлу. Если быстро побежите, то Угоянский с Чулаканским успеете пройти, однако, напутствует нас Николай и палочкой на земле набрасывает схемы прохода. Угоянский бери правей а на выходе уходи влево, ну а Чулаканский по сливу ходи, вал в эту воду большой, но проходимый. Вот Делаконский не знаю как поднимите, однако, обходов нет, а по сливу вал ну шипко здоровый. Правей приставай, разведку ходи, хорошо смотри. Да, салафан бери ,однако, мотор замотай хорошенько. Сзади хорошая приблуда у тебя , только дырки хорошо затыкай. Моторный отсек у меня действительно предусмотрительно задраен штатной крышкой с вырезом под дистанцию и крепеж. Попрощавшись с Николаем, отчаливаем. К дедушке не забудь заходи, напутствует он нас на дорожку. Оставив у Дергунчи заначку бензина на обратную дорогу, да и спалив уже прилично, мы теперь выходим на глиссирование со скоростью торпедного катера. Два поворота и очередная остановка. Поднимаемся на угор, и пройдя пару сотен шагов, останавливаемся у древнего эвенкийского святилища, огромной лиственницы, в которой по преданиям и живет дедушка. Приносим ему дары, жмень патронов и пару блесенок . Помолчав каждый о своем, загадав самое сокровенное, повязываем пару цветастых ленточек. Ну, теперь вперед, до талого! «Крым» уверенно режет гладь вечерней реки, оставляя позади километр за километром. Поворот сменяется поворотом и вот уже справа показались дома Угояна. Впереди терра инкогнито, нехоженая нами до сего времени река. На берег никто не вышел, да и нет времени распивать чаи, поэтому проходим Угоян без остановки, решив заехать в баньку на обратном пути. Еще насколько поворотов и с ходу проскочив небольшой порожек, и через пару поворотов выходим к Угоянскому. Начинает штормить, «Крым» прыгает по валам, я прижимаюсь правей и начинаю выруливать в обход слива. При достаточно большой воде опасны не сколько камни, сколько мощный вал, норовящий сбросить лодку с редана и загнать кормой в подходящую бочку. Но в этот раз обошлось. Попрыгав по валам, подрезая слив, теряем скорость только на выходе, но все же благополучно переваливаем последний гребень и вот уже впереди широкий как озеро плес - «Угоянская яма», окруженный со всех сторон спускающимися к воде сопками. Валерка показывает взглядом на спиннинги, я в ответ показываю ему где пришивается рукав, ну короче – говорю, нет и мы уходим за поворот. Еще один плес, справа остается устье речки Берея, а впереди река как бы зримо поднимается наклонно вверх , и венчает все это безобразие весь в белой пене и брызгах величественный Чулаканский. Ну, теперь прими «лекарство против страха» и начинай потихонечку бояться, напутствую я Михалыча.
Как следует примерившись я со всего маха влетаю в прямо в пасть Чулакнскому. Да, парень он серьезный в эту воду и, похоже, шутить с нами не собирается. Тут уж придется упираться без дураков. Две ступени позади, начинаю примериваться к третьей и в это время мотор, дав пару сбоев, сбавил обороты. Сваливаемся с редана, заныривая под основной вал, который, перехлестнув через стекло, освежает нас по полной. Я душ не заказывал, успевает пожаловаться на судьбу Валерка. Мотор подхватывает, начинаю потихоньку выбираться – вот уже в нескольких метрах впереди выход, и в этот момент «Виряка» пару раз чихнув, заглох окончательно. Полундра! Дело пахнет керосином! (и действительно в лодке ощутимо воняет бензином) Валерка, перемахнув назад, начинает лихорадочно терзать стартер, но тщетно. А мы тем временем аккурат кормой выруливаем на бочку второй ступени. Выдергиваю весло, бросаю Валерке и начинаем выгребать, разворачивая лодку по течению. В последнюю секунду успеваем выставить «Крыма», едва не порвав сухожилья и чуть не погнув дюралевые весла. Да, жить захочешь - не так раскорячишься, процитировал Михалыч любимый фильм, когда нас как пробку выплюнуло из порога. Все перекур, заявляет Валера, и отвинтив колпачек фляжки, делает пару добрых глотков. Ты за рулем тебе не положено, заметив мое движение, пытается острить, но что-то у него сегодня плохо это получается. Будешь умничать- сам сядешь за руль! Да адреналину хапнули по полной, но видимо вовремя умаслив дедушку Пандо, отделались легким испугом. Снимаю крышку и лезу к мотору. Ну в принципе увидел то, что и ожидал. Бензошланг у самого штуцера надорван, и в моторный отсек стекает струйка бензина. Добро, что еще не закурили, небольшой Хиросимы нам тут не хватало, до полного счастья. Ну раз не покатило, оставим это дело до завтра, вносит предложение Валерыч, вон и устье Береи показалось, есть мнение, что пора заняться чем ни будь более полезным, чем принятие ночных водных процедур. Я предлагаю повторить попытку, но идти туда, куда меня послали, желания, честно говоря, никакого. Ну да ладно утро вечера мудренее, тем более, что место впадения притока весьма перспективно в плане рыбалки, а наши мыши еще не нюхали воды с самого начала похода. Швартуемся в устье, и занайтовив «Крым» для верности на две стропы, отправляемся на разведку в зимовье.
-
Uri - Site Admin
- Сообщений: 828
- Зарегистрирован: 13 фев 2008 22:26
- Откуда: Томск
Uri » 07 мар 2008 09:33
Вернувшись, удовлетворенные результатом разведки, решаем сначала помышевать, а потом уже перегнать лодку на внутренний рейд, к зимовью.
Собираем спиннинги, заменив катухи на те, что с леской посерьезней, готовим к купанию свой мышиный выводок.
В те времена еще не было на вооружении знаменитых комби-мышек от Димы Кремнева и приманка представляла собой огруженный берестяной поплыв, кусок твердого пенопласта или коры, обшитый любой подходящей бархоткой, или куском шкурки, снаряженный в зависимости от размера одним или двумя коваными тройниками. Преимущества этой мышки были в том, что на любом привале в течении нескольких минут можно было изготовить пару- тройку грызунов на любой вкус. Вообще рыбалка на мыша заслуживает отдельного повествования. Если блесна это проза, то мышевание – поэзия лососевой рыбалки. Тот, кто вкусил её, никогда этого не забудет. Тут все тесно переплетено и дыхание ночной свежести, и ожидание поклевки и борьба с трофеем. Много уже сказано и написано про этот замечательный вид рыбалки, но что бы прочувствовать, нужно, несомненно, попробовать хоть раз самому выйти к ночной таежной реке со спиннингом и «выводком» мышей. Более чем уверен, что «подсядете» на это уже навсегда!
Тем временем дело приблизилось к полуночи, и мы разбрелись по притоку в поисках своего рыбацкого счастья. Ухожу чуть выше, туда, где речка прижимается к скалке и поставив своего любимого «крыса» с глазами бусинками и смешно оттопыренными ушами, делаю заброс под самый берег. Мышь с легким, п р а в и л ь н ы м шлепком ложится на воду у самого берега, ну точь в точь, как свалившийся в воду неосторожный грызун, и покрутившись ошалело на месте, решается пересечь водную преграду. Изо всех сил борется с подхватившим её течением и по дуге начинает пересекать реку. Стоят белые ночи, и хотя они не такие светлые как в заполярье, тем не менее весь процесс рыбалки виден как на ладони. Краем глаза кошу, как там дела у Валерки, который купает своих подопечных почти на самой стрелке и в это время раздается заветный чмок. И моей мышарой кто-то сытно закусывает. Приятного аппетита, желаю этому «кому-то» и начинаю неспешно выкачивать ночного гостя в заводушку у берега. Красавец ленок, (а это был он) выдав на последок несколько кульбитов, оказывается на берегу, недоумевая, как эта вероломная мышара так его на…колола. Ну вот, утренняя уха нам уже обеспечена! И сделав еще несколько безрезультатных забросов, иду посмотреть как идут дела у Валерки. Подойдя ближе и пробираясь сквозь тальник, слышу плюхи, возню, перемежающуюся эпитетами из репертуара боцмана при аврале. Выйдя на берег застаю сидящего у самой воды мокрого с ног до головы Валерку, задумчиво уставившегося в одну точку и выливающего воду из сапог . Ну и чего ты тут расселся, задаю ему не самый остроумный в данной ситуации вопрос. Таймеш, лаконично рапортует он. Здоровый. Откусил у самого берега и ушел… совсем, зачем-то уточнят он. Ага, а ты думал он в «Крым» заберется и будет тебя там ждать? Ну ушел, так ушел, значит не наш был таймешка. Пускай живет, уха у нас уже есть, а самые толстые таймешки еще будут ждать нас на речной тропе. Айда лучше сушиться и ночевать. Перегнав лодку в заливчик около зимовья, идем устраиваться на ночлег.
Протопив печурку и развесив робу на просушку, переодеваемся в сменку и заваливаемся на узкие нары. Стоит закрыть глаза, как тебя начинает раскачивать на волнах, а перед глазами встают один за другим повороты реки. Сам не замечаю, как засыпаю, убаюканный качкой.
Глава 6. Порог с большой буквы.
Просыпаюсь, как ни странно от тишины, выдававшего всю ночь рулады напарника нет, а в окошко уже стучится солнечным лучом погожее утро. Выхожу на крылечко и в это время, откуда-то со стороны речки, доносится хлесткий звук выстрела. Через пару минут появляется довольный Валерка и бросает на покосившийся столик красавца крохаля. Третий день в тайге, а нашей коронной ухи еще не пробовали, непорядок. Разводим костерок, и принимаемся за готовку. Автору достается щипать добычу, а я по быстрому управляюсь с леночком. Запускаем в кипящую воду куски утятины и начинаем заниматься сборами и подготовкой к дальнейшему подъему. Заварив чаю с неизменными травками, Валера продолжает священнодействие над своим коронным блюдом. Определив, только по ему ведомым признакам, момент, он запускает в котелок картошку и когда уже все почти готово добавляет в уху жирные куски ленка. Выдержав буквально пару минут, снимает котелок с огня и ставит томиться. Я перетаскиваю вещи на берег и проверив тщательно мотор и заправив под пробку бак, начинаю укладывать, укрывать и увязывать наши пожитки. Хорош возится, уха готова, зовет меня к столу Валерка. Ну под такую уху придется и мне доставать свою заначку и на столе появляется бутылка смородинного «абслюта». Родственники за границей, или блат в шведском посольстве, то и другое – измена Родине со всеми вытекающими, констатирует Михалыч, ловко управляясь с пробкой. За удачу, уже вполне серьезно произносит он, и мы дружно крякнув, (да это вам не местная ацетоновка) приступаем к священнодействию над ушицей. Что бы понять, что такое двойная уха от Вакарина, её нужно как минимум попробовать, на словах это объяснять все равно, что пытаться рассказать медведю теорию относительности. Вкуснее ушицу я, честно говоря, до сих пор не пробовал. Хваленая стерляжья даже рядом не стояла. Ну, подзаправились по полной, пора и на свидание к нашей бурной, своенравной подруге - Катанге. Прогрев мотор выходим на большую воду. Теперь, подготовившись как следует, мы проходим Чулаканский с первого раза и миновав красивейшее место на слиянии Чулакана с Катангой, под сенью высоченной скалы, уходим все выше и выше. Река становиться все уже, и петляя, зажатая с двух сторон обрывистыми скалами , превращается в одну сплошную шиверу-порог.
Собираем спиннинги, заменив катухи на те, что с леской посерьезней, готовим к купанию свой мышиный выводок.
В те времена еще не было на вооружении знаменитых комби-мышек от Димы Кремнева и приманка представляла собой огруженный берестяной поплыв, кусок твердого пенопласта или коры, обшитый любой подходящей бархоткой, или куском шкурки, снаряженный в зависимости от размера одним или двумя коваными тройниками. Преимущества этой мышки были в том, что на любом привале в течении нескольких минут можно было изготовить пару- тройку грызунов на любой вкус. Вообще рыбалка на мыша заслуживает отдельного повествования. Если блесна это проза, то мышевание – поэзия лососевой рыбалки. Тот, кто вкусил её, никогда этого не забудет. Тут все тесно переплетено и дыхание ночной свежести, и ожидание поклевки и борьба с трофеем. Много уже сказано и написано про этот замечательный вид рыбалки, но что бы прочувствовать, нужно, несомненно, попробовать хоть раз самому выйти к ночной таежной реке со спиннингом и «выводком» мышей. Более чем уверен, что «подсядете» на это уже навсегда!
Тем временем дело приблизилось к полуночи, и мы разбрелись по притоку в поисках своего рыбацкого счастья. Ухожу чуть выше, туда, где речка прижимается к скалке и поставив своего любимого «крыса» с глазами бусинками и смешно оттопыренными ушами, делаю заброс под самый берег. Мышь с легким, п р а в и л ь н ы м шлепком ложится на воду у самого берега, ну точь в точь, как свалившийся в воду неосторожный грызун, и покрутившись ошалело на месте, решается пересечь водную преграду. Изо всех сил борется с подхватившим её течением и по дуге начинает пересекать реку. Стоят белые ночи, и хотя они не такие светлые как в заполярье, тем не менее весь процесс рыбалки виден как на ладони. Краем глаза кошу, как там дела у Валерки, который купает своих подопечных почти на самой стрелке и в это время раздается заветный чмок. И моей мышарой кто-то сытно закусывает. Приятного аппетита, желаю этому «кому-то» и начинаю неспешно выкачивать ночного гостя в заводушку у берега. Красавец ленок, (а это был он) выдав на последок несколько кульбитов, оказывается на берегу, недоумевая, как эта вероломная мышара так его на…колола. Ну вот, утренняя уха нам уже обеспечена! И сделав еще несколько безрезультатных забросов, иду посмотреть как идут дела у Валерки. Подойдя ближе и пробираясь сквозь тальник, слышу плюхи, возню, перемежающуюся эпитетами из репертуара боцмана при аврале. Выйдя на берег застаю сидящего у самой воды мокрого с ног до головы Валерку, задумчиво уставившегося в одну точку и выливающего воду из сапог . Ну и чего ты тут расселся, задаю ему не самый остроумный в данной ситуации вопрос. Таймеш, лаконично рапортует он. Здоровый. Откусил у самого берега и ушел… совсем, зачем-то уточнят он. Ага, а ты думал он в «Крым» заберется и будет тебя там ждать? Ну ушел, так ушел, значит не наш был таймешка. Пускай живет, уха у нас уже есть, а самые толстые таймешки еще будут ждать нас на речной тропе. Айда лучше сушиться и ночевать. Перегнав лодку в заливчик около зимовья, идем устраиваться на ночлег.
Протопив печурку и развесив робу на просушку, переодеваемся в сменку и заваливаемся на узкие нары. Стоит закрыть глаза, как тебя начинает раскачивать на волнах, а перед глазами встают один за другим повороты реки. Сам не замечаю, как засыпаю, убаюканный качкой.
Глава 6. Порог с большой буквы.
Просыпаюсь, как ни странно от тишины, выдававшего всю ночь рулады напарника нет, а в окошко уже стучится солнечным лучом погожее утро. Выхожу на крылечко и в это время, откуда-то со стороны речки, доносится хлесткий звук выстрела. Через пару минут появляется довольный Валерка и бросает на покосившийся столик красавца крохаля. Третий день в тайге, а нашей коронной ухи еще не пробовали, непорядок. Разводим костерок, и принимаемся за готовку. Автору достается щипать добычу, а я по быстрому управляюсь с леночком. Запускаем в кипящую воду куски утятины и начинаем заниматься сборами и подготовкой к дальнейшему подъему. Заварив чаю с неизменными травками, Валера продолжает священнодействие над своим коронным блюдом. Определив, только по ему ведомым признакам, момент, он запускает в котелок картошку и когда уже все почти готово добавляет в уху жирные куски ленка. Выдержав буквально пару минут, снимает котелок с огня и ставит томиться. Я перетаскиваю вещи на берег и проверив тщательно мотор и заправив под пробку бак, начинаю укладывать, укрывать и увязывать наши пожитки. Хорош возится, уха готова, зовет меня к столу Валерка. Ну под такую уху придется и мне доставать свою заначку и на столе появляется бутылка смородинного «абслюта». Родственники за границей, или блат в шведском посольстве, то и другое – измена Родине со всеми вытекающими, констатирует Михалыч, ловко управляясь с пробкой. За удачу, уже вполне серьезно произносит он, и мы дружно крякнув, (да это вам не местная ацетоновка) приступаем к священнодействию над ушицей. Что бы понять, что такое двойная уха от Вакарина, её нужно как минимум попробовать, на словах это объяснять все равно, что пытаться рассказать медведю теорию относительности. Вкуснее ушицу я, честно говоря, до сих пор не пробовал. Хваленая стерляжья даже рядом не стояла. Ну, подзаправились по полной, пора и на свидание к нашей бурной, своенравной подруге - Катанге. Прогрев мотор выходим на большую воду. Теперь, подготовившись как следует, мы проходим Чулаканский с первого раза и миновав красивейшее место на слиянии Чулакана с Катангой, под сенью высоченной скалы, уходим все выше и выше. Река становиться все уже, и петляя, зажатая с двух сторон обрывистыми скалами , превращается в одну сплошную шиверу-порог.
-
Uri - Site Admin
- Сообщений: 828
- Зарегистрирован: 13 фев 2008 22:26
- Откуда: Томск
Uri » 11 мар 2008 09:07
Готово продолжение...оно же и окончане! 
буду ждать когда меня еще укусит эта муха... тьфу ты, муза конечно!
Мотор натужно воет на одной ноте. Мы то забираемся на гребни валов, то проваливаемся вниз. Если смотреть на берег, то ощущение такое, что ползем с черепашьей скоростью, вниз зато будет веселей, приободряю я напарника после очередного каскада. Уже больше часа идем мы по этому участку, а он все не кончается. О том, что бы пристать и порыбачить нет даже и речи, все нацелено на то, что бы отвоевать у реки еще один, очередной километр.
И вот еще один поворот и мы оказываемся на широченном, спокойном, что твое озеро плесе. Делаконский впереди, однако, определяется штурман. Поднявшись по плесу-озеру, упираемся прямо в нижние каскады порога, уходим правей, и швартуемся в песчаной заводюшке для разведки. И правильно, надо сказать делаем, ибо от того, что открывается нашим взорам, невольно захватывает дух. Река на повороте отворачивает от очередного обнажения и зажатая двумя каменными плечами кос, сначала проваливается в огромную яму, а потом поднимается одним трехметровым валом, который, дробясь на более мелкие, метра по полтора валы, издает величественный рев. Все это грозное творение природы венчает шапка водяной пыли, отбрасывающая столб радуги. Порог в эту, достаточно большую воду, в «самом соку». Ну а в малую соваться в него и вовсе бесполезно. Налюбовавшись мощью порога, и в очередной раз, помянув незлым, тихим словом отсутствие «Зенита», начинаю прикидывать с какой стороны к нему подступиться. Тут как говориться семь раз об дверь, один об рельс. Обмозговать все нужно как следует. В конечном итоге принимаю решение – будем поднимать, предварительно разгрузившись. И через час другой все готово к штурму. Поставлен грузовой винт. Весь лишний бутор выгружен и оставлен на берегу, мотор зачехлен пленкой, все еще на три раза проверено и… даю напарнику команду – покинуть судно! Ты чего, с дуба рухнул, возмущается он. Как вкалывать, так сразу - где Валерка, а как пряники жувать, так он один! Не, так не пойдет, или вместе или одно из двух! Не пойдет, а поедет! Приказы не обсуждаются, а за бунт на корабле – либо на рею, либо по доске, но после… подъема! Ну а если серьезно, то будешь меня страховать, вдохновляю я его грандиозной задачей, зная, что просто так от него не отделаешься. А мне сейчас важен каждый килограмм веса. Помолясь про себя всем речным богам, приняв законные «фронтовые» и сплеснув дедушке, ухожу вниз, разворачиваюсь и начинаю подъем. Сначала подхожу как можно ближе к валу и выровняв газ начинаю высматривать проход. По берегам разбросаны полупритопленные валуны, размером с «Крым» каждый, так что придется «воленс ноленс» брать его по сливу, та еще работенка. И хотя кильнуть «Крым» задача в принципе почти не выполнимая, но этому парню она вполне по плечу. Пробую влезть между валами, даю газку и начинаю карабкаться наверх. Переваливая через вал мотор хапает воздух и взвывает от злости. Ну ничего, терпи дружок, тут уж если в лес, то по ягодицы… . Разворачиваюсь, сделав еще один круг и выйдя на глиссер иду на решительный штурм. В такие минуты руки и голова работают автоматом, времени на размышления и сомнения не остается – или, или. Хорошо прицелившись, и удачно пропрыгав хаос валов, удерживаюсь на глиссе и вылетаю к основному сливу. В последнюю секунду, там, где хотел проскочить, между берегом и валом, замечаю бурун здоровенного чемодана, почти скрытого в пене водоворотов. Справа гряда, слева вал, поднимающийся, кажется, до самого неба, ну да выбора не остается, и на всем ходу вылетаю на самый «сенокос». (Вал валом, а пробовать чемодан винтом на прочность как-то не входит в мои планы.) «Крым», подпрыгнув, втыкается носом в водяную гору, и я получаю приличную порцию водички в морду лица, моля про себя только об одном, что бы не заглох мотор. Ай, молодца Николай, вовремя тогда подсказал про пленку! Томительно тянутся секунды, лодка замерла на месте, вся мощь тридцати лошадей под капотом, не справляется с диким напором воды. Не вижу не реки, не берегов, только водяные валы, брызги и рев, заглушающий надсадный вой мотора. Начинаю потихоньку, в раскачку, короткими галсами (только бы выдержало рулевое) выходить правее, прижимаясь к самой гряде. Сантиметр за сантиметром продвигаюсь вперед. По самому краешку, буквально касаясь бортом гряды, пробираюсь все выше и выше. Осталось вроде бы ерунда, нырнуть в водную ложбину и вот он выход, уже в нескольких метрах. Скатившись вниз, начинаю пробовать взобраться на слив, и чувствую что ну никак. Встала моя ласточка в водяной яме, и выбираться из неё самостоятельно не желает. Мешает балласт в виде тех валов ,который я принял на борт, уварачиваясь от каменюги. А еще вдвоем хотели, тут одному бы выцарапаться. Хотя посадил бы сейчас пассажира на весла, глядишь, и вылезли бы. Даже развеселился, представив себе, машущего веслами, как утка крыльями, Валерку! Тем не менее, ещё пока не выбрался, так что кэпски наши справы, честно говоря. Продолжаю попытки взобраться на слив. Эх, не сбросило бы с редана, глядишь, и ходом бы все проскочил. Хотя это еще бабушка надвое сказала. Ну, выбираться как-то надо, назад даже оглядываться не хочется, а вперед совсем уже не идется. Ну, попробуем, значится, такой американский способ, и начинаю забирать вправо оставляя за кормой тот самый чемодан. Теперь обратного хода нет, и даванув ручку газа вдруг внезапно ощущаю прибавку хода! Ура, живем! И медленно, не торопясь, «Крым» начинает набирать скорость и довольно рыча, взбирается на последнюю горку и уходит все дальше и дальше от коварного порога. Заворачиваю в бухточку, швартуюсь, всё! Мы сделали это! Можно рисовать еще одну звездочку на борт!
(Ожидая подхода Валерки, залез под колпак и обнаружил, что от вибрации раскрутился болтик на самодельном ограничителе на конце скобы магнето. Перекосившись, он не давал тяге газа дойти до положения «полный»
какой то сантиметр, так что весь порог я поднимал газом выше среднего, самоделкин хренов) Ну да ладно, все уже позади. Подошедший Валерыч, в первую очередь осведомился о состоянии моих подгузников.
Ну… мокрые, как и все остальное. Только сейчас начинаю замечать, что зубы постукивают, то ли из за переизбытка адреналина, то ли из за насквозь мокрой одежды. Согревшись, как следует из заветной фляжки, уходим к зимовью на устье речки Деликон. Все, финиш! Хватит с меня экстрима на сегодня. Дневка отдых и рыбалка! Вернее сначала обед, а потом все остальное. Ну что, где подсудимый? Так, за попытку бунта на корабле старший помощник и штурман разжалован, (на время обеда) в рядового кока! Выполнять! Ладно уж, накормлю страдальца, сжалился Валерка, а то похудеешь, будешь на обратном пути парусом работать, балагурит он. Я то даже струхнул малехо, продолжает делится впечатлениями напарник. Гляжу, нырнул «Крым» и нет его, мотора не слышно, тебя на видно… Ну думаю, Ури то не утонет, у него плавучесть как у Чукотского тюленя, а вот без «Крыма» домой скушно будет добираться. Счязз, не дождетесь. Увильнуть от заслуженной кары, вот ты о чем мечтал! Переодевшись в сменку и как следует перекусив шурпой и малосолом, заваливаемся на заслуженный послеобеденный отдых.
Глава 7 Хозяин порогов
Отдохнув и покемарив пару часиков, отправляемся на разведку близлежащей местности. Место впадения Делакона очень перспективно в плане рыбалки, как впрочем, и все устья таежных боковушек. Поднимаемся километров на пять, и начинаем помаленьку сплавляться, облавливая все перспективные точки. Места здесь поистине дикие и нехоженые и почти на каждом забросе блесну атакуют красавцы хариусы и бойкие как торпеды ленки. На сотни километров вокруг не души и мы одни в этом рыболовном рае. Берега истоптаны звериными следами, ну прямо как в песне: «медведя след, оленя след вдоль берега петляет». Надергав полный кан отборных харюзей и ленков неспешно дрейфуем в сторону базы. Вдруг Валерка тянется за тозовкой и шепчет тихо, не шевелись… кого-то выцеливает в густом лапнике пихтача, сухо щелкает выстрел, и красавец глухарь камнем падает вниз. Сегодня на ужин глухарь в горшочках, сэр, рапортует он. Только глину осталось найти.
Делая отступление, хотел бы сказать, что с Валеркой в тайге голодом сидеть не будешь, мало того, что он мастер на разные разносолы, так и стрелок, каких поискать. Я бы сказал Снайпер, именно с большой буквы! Я вроде и сам на это дело не жалуюсь, но с Валеркой мне не тягаться. Его коронный номер - забивать из карабина гвозди в дерево с двадцати метров. Вообще не помню, что бы он когда не будь вульгарно промазал. У каждого таежника есть в памяти свои красивые выстрелы, за Валеркой их на моей памяти – пальцев не хватит загибать. Запомнилась, как он как-то раз снял из мелкашки, летящего метрах в пятидесяти над хаяктой гуся. Как ночью, сонный и под приличной мухой, ориентируясь только по брызгам и смутному силуэту, вогнал пулю точно в затылок убегающему по мелководью оленю. (И это с несущегося по шивере «Крыма»). Сколько бы я не пытался с ним потягаться, пиво по приезду всегда было с меня.
Прибыв на лагерь, занялись каждый своим делом, я полез подтягивать упряжь в моторе, а Валерыч пошел по ручью, поискать глины, для намечающегося праздника живота. Я же, закончив возится с мотором, принялся за лесозаготовки, обеспечивая дровами будущее кострище и заодно затопив крохотную баньку. Вечер удался на славу, Валера превзошел самого себя, приготовив запеченного в глине глухаря, неизменный малосол и жареный в сухарях леночек довершали великолепие стола. Напарившись с пихтовым веничком в баньке и окунувшись в ледяную воду Делакона, мы еще долго сидели у костра довольные и умиротворенные. То запевали наши любимые песни, то сбивались на воспоминания о прошлых походах, то просто молчали, прихлебывая чаек и дымя папироской. Ради этого и стоит жить, жаль только что маловато в нашей жизни таких праздников, все суетимся, торопимся куда-то, и только в тайге отлетает вся шелуха повседневности, и ты погружаешься в мир нетронутой цивилизацией, дикой, первозданной красы. Так бы и сидел часами на берегу, наблюдая. как несет свои прозрачные, как слеза, воды красавица река. Как отражаются в её плесах буйные краски заката, как затевают на перекате свои игры неугомонные хариусы и крохали проносятся со свистом над самой водой, спеша куда-то по своим утиным делам. Костер уже почти догорел, вспыхивая в сумерках рубиновыми угольками, а мы все сидели, слушали тишину и вдыхали опьяняющие ароматы самого чистого на земле , почти осязаемого таежного воздуха.
Утром снаряжаем спиннинги катушками с миллиметровой леской, привязываем стальные поводки и, выбрав из нашего арсенала самые большие самодельные вертушки и колебалки отправляемся на разведку к пенистой заводи в месте впадения ледяных вод боковушки. Заглушив мотор выше по течению подходим на веслах, стараясь не шуметь, останавливаемся в тихом омутке, недалеко от слияния струй воды и заметной обраткой. Делаем первые забросы, перекрывая струи притока и укладывая блесны между здоровенных подводных валунов. На третьем или четвертом забросе чувствую глухой зацеп, и ругнувшись про себя, начинаю потихоньку подтягивать «Крым» к невидимому валуну, за который зацепилась блесна. Внезапно чувствую сильнейший рывок, и леска со свистом начинает описывать дугу, убегая с катушки с огромной скоростью. Пальцы разбиты в кровь, но я этого не замечаю, только успеваю прижать катушку к животу, и сдерживаю, сколько могу её бешеное вращение. Энцефалка чуть не дымиться, а с катушки убегает метр за метром уже вторая полвина размотки. А таймень, нет никаких сомнений, что это именно он, и не думает останавливаться. Валерка прыгает на весла и старается удержать лодку в заводи, не давая этой лошади вытащить нас на стремнину реки. Сделав мощный бросок, и утащив почти всю леску рыбина останавливается в конце заводи и я начинаю понемногу подтягивать её к лодке. С разбитых, онемевших пальцев капает кровь, но я ничего сейчас не чувствую, одна только мысль бьется в голове - не дать слабину, сделать все правильно. Проходит минута, а может быть час, но хозяин и не думает так просто сдаваться. Дав подвести себя до середины залива, он снова повторяет свой рывок, правда уже с меньшей резвостью, да и я уже успел включить трещетку «Невской».
Дальнейшая борьба протекает с переменным успехом, но чувствуется, что наша лошадка начинает уставать, катая «Крым» по заводюшке. Теперь время от времени речной великан выходит ближе к поверхности, и мы видим, какой же он на самом деле огромный. Вскипающие буруны и малиновый хвост, размером с лопасть нашего весла, пенят воду уже в каком то десятке метров от лодки. В какой то момент таймень, устав от борьбы всплывает почти к самой поверхности, и теперь понятно, почему он так достаточно быстро сдался, самодельная колебалка о двух тройниках, цапанула его за жабры и он обильно кровит, теряя остатки сил. Эх, не жилец, слышу сзади Валеркин голос, и эхо от хлопка СКСа, ставит точку в полной драматизма борьбе речного великана за свою свободу. Подтянув полутораметровое тело к лодке, я опустошенно сижу, закурив папироску. Как и на охоте, когда спадает азарт, и ты смотришь в подернутые смертной поволокой глаза, добытого тобой зверя, испытываешь не радость победы, а чувство вины, за отнятую тобою жизнь таежного великана. Ну да ладно, дело сделано, и прошедшее не обратишь вспять. Такова уж проза жизни, а в тайге свои законы. Кое-как, вдвоем мы переваливаем полутораметрового монстра в «Крым», в котором сразу становится тесно. Ну, Николаич, с трофеем тебя, Валерка наливает по полной. Такая добыча, даже в наших краях достойна уважения, а уха сегодня будет воистину царской. Валерка, он таежник до мозга костей и особых терзаний и сантиментов не испытывает. Тайга и река кормит, и всю жизнь кормила его, главное возьми ровно столько, сколько тебе от неё нужно, вот его правило жизни.
Возвращаемся на базу, Валерка занимается разделкой и засолкой добычи, а я, найдя заросли стрелолиста, занимаюсь починкой своих побитых пальцев, став на время, «инвалидом умственного труда», как ласково обзывает меня напарничек.
Следующие два дня посвящаем богатой таежной рыбалке, отрываясь по отборному хариусу и ленкам. В устье Хаталанги, на мышь, Валерка тоже взял метрового красавца тайменя, которого, покосившись на меня, выпустил все же в родную стихию. Пущай растет и тебя, Николаич вспоминает добрым словом, глядишь в следующем году и порадует нас…ухой, хитро добавляет он. Тара уже заполнена, да и отгулы Валеркины подходят к концу, пора уже и возвращаться в родные пенаты. Попарившись на дорожку в баньке и собрав лагерь, прощаемся с рыболовным эльдорадо до следующего года и дав прощальный круг, ложимся на курс в сторону дома. Валерку ждет работа, а меня впереди ждет еще один поход в верховья далекой таежной речки, навстречу новым порогам и новым трофеям, но это уже совсем другая история.
буду ждать когда меня еще укусит эта муха... тьфу ты, муза конечно!
Мотор натужно воет на одной ноте. Мы то забираемся на гребни валов, то проваливаемся вниз. Если смотреть на берег, то ощущение такое, что ползем с черепашьей скоростью, вниз зато будет веселей, приободряю я напарника после очередного каскада. Уже больше часа идем мы по этому участку, а он все не кончается. О том, что бы пристать и порыбачить нет даже и речи, все нацелено на то, что бы отвоевать у реки еще один, очередной километр.
И вот еще один поворот и мы оказываемся на широченном, спокойном, что твое озеро плесе. Делаконский впереди, однако, определяется штурман. Поднявшись по плесу-озеру, упираемся прямо в нижние каскады порога, уходим правей, и швартуемся в песчаной заводюшке для разведки. И правильно, надо сказать делаем, ибо от того, что открывается нашим взорам, невольно захватывает дух. Река на повороте отворачивает от очередного обнажения и зажатая двумя каменными плечами кос, сначала проваливается в огромную яму, а потом поднимается одним трехметровым валом, который, дробясь на более мелкие, метра по полтора валы, издает величественный рев. Все это грозное творение природы венчает шапка водяной пыли, отбрасывающая столб радуги. Порог в эту, достаточно большую воду, в «самом соку». Ну а в малую соваться в него и вовсе бесполезно. Налюбовавшись мощью порога, и в очередной раз, помянув незлым, тихим словом отсутствие «Зенита», начинаю прикидывать с какой стороны к нему подступиться. Тут как говориться семь раз об дверь, один об рельс. Обмозговать все нужно как следует. В конечном итоге принимаю решение – будем поднимать, предварительно разгрузившись. И через час другой все готово к штурму. Поставлен грузовой винт. Весь лишний бутор выгружен и оставлен на берегу, мотор зачехлен пленкой, все еще на три раза проверено и… даю напарнику команду – покинуть судно! Ты чего, с дуба рухнул, возмущается он. Как вкалывать, так сразу - где Валерка, а как пряники жувать, так он один! Не, так не пойдет, или вместе или одно из двух! Не пойдет, а поедет! Приказы не обсуждаются, а за бунт на корабле – либо на рею, либо по доске, но после… подъема! Ну а если серьезно, то будешь меня страховать, вдохновляю я его грандиозной задачей, зная, что просто так от него не отделаешься. А мне сейчас важен каждый килограмм веса. Помолясь про себя всем речным богам, приняв законные «фронтовые» и сплеснув дедушке, ухожу вниз, разворачиваюсь и начинаю подъем. Сначала подхожу как можно ближе к валу и выровняв газ начинаю высматривать проход. По берегам разбросаны полупритопленные валуны, размером с «Крым» каждый, так что придется «воленс ноленс» брать его по сливу, та еще работенка. И хотя кильнуть «Крым» задача в принципе почти не выполнимая, но этому парню она вполне по плечу. Пробую влезть между валами, даю газку и начинаю карабкаться наверх. Переваливая через вал мотор хапает воздух и взвывает от злости. Ну ничего, терпи дружок, тут уж если в лес, то по ягодицы… . Разворачиваюсь, сделав еще один круг и выйдя на глиссер иду на решительный штурм. В такие минуты руки и голова работают автоматом, времени на размышления и сомнения не остается – или, или. Хорошо прицелившись, и удачно пропрыгав хаос валов, удерживаюсь на глиссе и вылетаю к основному сливу. В последнюю секунду, там, где хотел проскочить, между берегом и валом, замечаю бурун здоровенного чемодана, почти скрытого в пене водоворотов. Справа гряда, слева вал, поднимающийся, кажется, до самого неба, ну да выбора не остается, и на всем ходу вылетаю на самый «сенокос». (Вал валом, а пробовать чемодан винтом на прочность как-то не входит в мои планы.) «Крым», подпрыгнув, втыкается носом в водяную гору, и я получаю приличную порцию водички в морду лица, моля про себя только об одном, что бы не заглох мотор. Ай, молодца Николай, вовремя тогда подсказал про пленку! Томительно тянутся секунды, лодка замерла на месте, вся мощь тридцати лошадей под капотом, не справляется с диким напором воды. Не вижу не реки, не берегов, только водяные валы, брызги и рев, заглушающий надсадный вой мотора. Начинаю потихоньку, в раскачку, короткими галсами (только бы выдержало рулевое) выходить правее, прижимаясь к самой гряде. Сантиметр за сантиметром продвигаюсь вперед. По самому краешку, буквально касаясь бортом гряды, пробираюсь все выше и выше. Осталось вроде бы ерунда, нырнуть в водную ложбину и вот он выход, уже в нескольких метрах. Скатившись вниз, начинаю пробовать взобраться на слив, и чувствую что ну никак. Встала моя ласточка в водяной яме, и выбираться из неё самостоятельно не желает. Мешает балласт в виде тех валов ,который я принял на борт, уварачиваясь от каменюги. А еще вдвоем хотели, тут одному бы выцарапаться. Хотя посадил бы сейчас пассажира на весла, глядишь, и вылезли бы. Даже развеселился, представив себе, машущего веслами, как утка крыльями, Валерку! Тем не менее, ещё пока не выбрался, так что кэпски наши справы, честно говоря. Продолжаю попытки взобраться на слив. Эх, не сбросило бы с редана, глядишь, и ходом бы все проскочил. Хотя это еще бабушка надвое сказала. Ну, выбираться как-то надо, назад даже оглядываться не хочется, а вперед совсем уже не идется. Ну, попробуем, значится, такой американский способ, и начинаю забирать вправо оставляя за кормой тот самый чемодан. Теперь обратного хода нет, и даванув ручку газа вдруг внезапно ощущаю прибавку хода! Ура, живем! И медленно, не торопясь, «Крым» начинает набирать скорость и довольно рыча, взбирается на последнюю горку и уходит все дальше и дальше от коварного порога. Заворачиваю в бухточку, швартуюсь, всё! Мы сделали это! Можно рисовать еще одну звездочку на борт!
(Ожидая подхода Валерки, залез под колпак и обнаружил, что от вибрации раскрутился болтик на самодельном ограничителе на конце скобы магнето. Перекосившись, он не давал тяге газа дойти до положения «полный»
какой то сантиметр, так что весь порог я поднимал газом выше среднего, самоделкин хренов) Ну да ладно, все уже позади. Подошедший Валерыч, в первую очередь осведомился о состоянии моих подгузников.
Ну… мокрые, как и все остальное. Только сейчас начинаю замечать, что зубы постукивают, то ли из за переизбытка адреналина, то ли из за насквозь мокрой одежды. Согревшись, как следует из заветной фляжки, уходим к зимовью на устье речки Деликон. Все, финиш! Хватит с меня экстрима на сегодня. Дневка отдых и рыбалка! Вернее сначала обед, а потом все остальное. Ну что, где подсудимый? Так, за попытку бунта на корабле старший помощник и штурман разжалован, (на время обеда) в рядового кока! Выполнять! Ладно уж, накормлю страдальца, сжалился Валерка, а то похудеешь, будешь на обратном пути парусом работать, балагурит он. Я то даже струхнул малехо, продолжает делится впечатлениями напарник. Гляжу, нырнул «Крым» и нет его, мотора не слышно, тебя на видно… Ну думаю, Ури то не утонет, у него плавучесть как у Чукотского тюленя, а вот без «Крыма» домой скушно будет добираться. Счязз, не дождетесь. Увильнуть от заслуженной кары, вот ты о чем мечтал! Переодевшись в сменку и как следует перекусив шурпой и малосолом, заваливаемся на заслуженный послеобеденный отдых.
Глава 7 Хозяин порогов
Отдохнув и покемарив пару часиков, отправляемся на разведку близлежащей местности. Место впадения Делакона очень перспективно в плане рыбалки, как впрочем, и все устья таежных боковушек. Поднимаемся километров на пять, и начинаем помаленьку сплавляться, облавливая все перспективные точки. Места здесь поистине дикие и нехоженые и почти на каждом забросе блесну атакуют красавцы хариусы и бойкие как торпеды ленки. На сотни километров вокруг не души и мы одни в этом рыболовном рае. Берега истоптаны звериными следами, ну прямо как в песне: «медведя след, оленя след вдоль берега петляет». Надергав полный кан отборных харюзей и ленков неспешно дрейфуем в сторону базы. Вдруг Валерка тянется за тозовкой и шепчет тихо, не шевелись… кого-то выцеливает в густом лапнике пихтача, сухо щелкает выстрел, и красавец глухарь камнем падает вниз. Сегодня на ужин глухарь в горшочках, сэр, рапортует он. Только глину осталось найти.
Делая отступление, хотел бы сказать, что с Валеркой в тайге голодом сидеть не будешь, мало того, что он мастер на разные разносолы, так и стрелок, каких поискать. Я бы сказал Снайпер, именно с большой буквы! Я вроде и сам на это дело не жалуюсь, но с Валеркой мне не тягаться. Его коронный номер - забивать из карабина гвозди в дерево с двадцати метров. Вообще не помню, что бы он когда не будь вульгарно промазал. У каждого таежника есть в памяти свои красивые выстрелы, за Валеркой их на моей памяти – пальцев не хватит загибать. Запомнилась, как он как-то раз снял из мелкашки, летящего метрах в пятидесяти над хаяктой гуся. Как ночью, сонный и под приличной мухой, ориентируясь только по брызгам и смутному силуэту, вогнал пулю точно в затылок убегающему по мелководью оленю. (И это с несущегося по шивере «Крыма»). Сколько бы я не пытался с ним потягаться, пиво по приезду всегда было с меня.
Прибыв на лагерь, занялись каждый своим делом, я полез подтягивать упряжь в моторе, а Валерыч пошел по ручью, поискать глины, для намечающегося праздника живота. Я же, закончив возится с мотором, принялся за лесозаготовки, обеспечивая дровами будущее кострище и заодно затопив крохотную баньку. Вечер удался на славу, Валера превзошел самого себя, приготовив запеченного в глине глухаря, неизменный малосол и жареный в сухарях леночек довершали великолепие стола. Напарившись с пихтовым веничком в баньке и окунувшись в ледяную воду Делакона, мы еще долго сидели у костра довольные и умиротворенные. То запевали наши любимые песни, то сбивались на воспоминания о прошлых походах, то просто молчали, прихлебывая чаек и дымя папироской. Ради этого и стоит жить, жаль только что маловато в нашей жизни таких праздников, все суетимся, торопимся куда-то, и только в тайге отлетает вся шелуха повседневности, и ты погружаешься в мир нетронутой цивилизацией, дикой, первозданной красы. Так бы и сидел часами на берегу, наблюдая. как несет свои прозрачные, как слеза, воды красавица река. Как отражаются в её плесах буйные краски заката, как затевают на перекате свои игры неугомонные хариусы и крохали проносятся со свистом над самой водой, спеша куда-то по своим утиным делам. Костер уже почти догорел, вспыхивая в сумерках рубиновыми угольками, а мы все сидели, слушали тишину и вдыхали опьяняющие ароматы самого чистого на земле , почти осязаемого таежного воздуха.
Утром снаряжаем спиннинги катушками с миллиметровой леской, привязываем стальные поводки и, выбрав из нашего арсенала самые большие самодельные вертушки и колебалки отправляемся на разведку к пенистой заводи в месте впадения ледяных вод боковушки. Заглушив мотор выше по течению подходим на веслах, стараясь не шуметь, останавливаемся в тихом омутке, недалеко от слияния струй воды и заметной обраткой. Делаем первые забросы, перекрывая струи притока и укладывая блесны между здоровенных подводных валунов. На третьем или четвертом забросе чувствую глухой зацеп, и ругнувшись про себя, начинаю потихоньку подтягивать «Крым» к невидимому валуну, за который зацепилась блесна. Внезапно чувствую сильнейший рывок, и леска со свистом начинает описывать дугу, убегая с катушки с огромной скоростью. Пальцы разбиты в кровь, но я этого не замечаю, только успеваю прижать катушку к животу, и сдерживаю, сколько могу её бешеное вращение. Энцефалка чуть не дымиться, а с катушки убегает метр за метром уже вторая полвина размотки. А таймень, нет никаких сомнений, что это именно он, и не думает останавливаться. Валерка прыгает на весла и старается удержать лодку в заводи, не давая этой лошади вытащить нас на стремнину реки. Сделав мощный бросок, и утащив почти всю леску рыбина останавливается в конце заводи и я начинаю понемногу подтягивать её к лодке. С разбитых, онемевших пальцев капает кровь, но я ничего сейчас не чувствую, одна только мысль бьется в голове - не дать слабину, сделать все правильно. Проходит минута, а может быть час, но хозяин и не думает так просто сдаваться. Дав подвести себя до середины залива, он снова повторяет свой рывок, правда уже с меньшей резвостью, да и я уже успел включить трещетку «Невской».
Дальнейшая борьба протекает с переменным успехом, но чувствуется, что наша лошадка начинает уставать, катая «Крым» по заводюшке. Теперь время от времени речной великан выходит ближе к поверхности, и мы видим, какой же он на самом деле огромный. Вскипающие буруны и малиновый хвост, размером с лопасть нашего весла, пенят воду уже в каком то десятке метров от лодки. В какой то момент таймень, устав от борьбы всплывает почти к самой поверхности, и теперь понятно, почему он так достаточно быстро сдался, самодельная колебалка о двух тройниках, цапанула его за жабры и он обильно кровит, теряя остатки сил. Эх, не жилец, слышу сзади Валеркин голос, и эхо от хлопка СКСа, ставит точку в полной драматизма борьбе речного великана за свою свободу. Подтянув полутораметровое тело к лодке, я опустошенно сижу, закурив папироску. Как и на охоте, когда спадает азарт, и ты смотришь в подернутые смертной поволокой глаза, добытого тобой зверя, испытываешь не радость победы, а чувство вины, за отнятую тобою жизнь таежного великана. Ну да ладно, дело сделано, и прошедшее не обратишь вспять. Такова уж проза жизни, а в тайге свои законы. Кое-как, вдвоем мы переваливаем полутораметрового монстра в «Крым», в котором сразу становится тесно. Ну, Николаич, с трофеем тебя, Валерка наливает по полной. Такая добыча, даже в наших краях достойна уважения, а уха сегодня будет воистину царской. Валерка, он таежник до мозга костей и особых терзаний и сантиментов не испытывает. Тайга и река кормит, и всю жизнь кормила его, главное возьми ровно столько, сколько тебе от неё нужно, вот его правило жизни.
Возвращаемся на базу, Валерка занимается разделкой и засолкой добычи, а я, найдя заросли стрелолиста, занимаюсь починкой своих побитых пальцев, став на время, «инвалидом умственного труда», как ласково обзывает меня напарничек.
Следующие два дня посвящаем богатой таежной рыбалке, отрываясь по отборному хариусу и ленкам. В устье Хаталанги, на мышь, Валерка тоже взял метрового красавца тайменя, которого, покосившись на меня, выпустил все же в родную стихию. Пущай растет и тебя, Николаич вспоминает добрым словом, глядишь в следующем году и порадует нас…ухой, хитро добавляет он. Тара уже заполнена, да и отгулы Валеркины подходят к концу, пора уже и возвращаться в родные пенаты. Попарившись на дорожку в баньке и собрав лагерь, прощаемся с рыболовным эльдорадо до следующего года и дав прощальный круг, ложимся на курс в сторону дома. Валерку ждет работа, а меня впереди ждет еще один поход в верховья далекой таежной речки, навстречу новым порогам и новым трофеям, но это уже совсем другая история.
-
Uri - Site Admin
- Сообщений: 828
- Зарегистрирован: 13 фев 2008 22:26
- Откуда: Томск
Elephant007 » 12 мар 2008 18:44
Юрий Николаич, спасибо тебе большущее, дорогой!
Слоны - животные полезные!
-
Elephant007 - Сообщений: 8
- Зарегистрирован: 15 фев 2008 12:53
- Откуда: Северск
Uri » 21 мар 2008 13:04
Да пожалуйста! 
, возможно скоро созреет еще один рассказик.
Ну а подъем порогов на "Крыму" выглядит примерно так:
Это Сегочамбенский порог, он послабее Делаконского, но попотеть с полной загрузкой все же приходится 
, возможно скоро созреет еще один рассказик.
Ну а подъем порогов на "Крыму" выглядит примерно так:
Это Сегочамбенский порог, он послабее Делаконского, но попотеть с полной загрузкой все же приходится
-
Uri - Site Admin
- Сообщений: 828
- Зарегистрирован: 13 фев 2008 22:26
- Откуда: Томск
Сообщений: 61
• Страница 2 из 5 • 1, 2, 3, 4, 5
Кто сейчас на форуме
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2